Вот и назрел у меня очередной взгляд в прошлое с позиции системного мышления. В этот раз речь пойдет о гениальном звуковике.
В те годы я с удовольствием впитывала, как губка, все, что поступало в мой мир извне. Это было время какого-то удивительного освобождения. От школы, которую я по сути не любила (недружный класс, безликие учителя). От маленького скучного городка, в котором я знала каждый кружок и танцевально-художественно-театральные студии (они закрывались через месяц-два своего существования). От монотонной жизни по схеме «утро-школа-дом-уроки-спать-утро-школа». Скуку нарушало лишь запойное чтение книг и редкие встречи в компании одноклассников.
Учебу в университете я рассматривала как некий переломный момент в своей жизни. Таковым он, конечно, и стал. Изменились не только быт, лица, город, но и мое ощущение себя – я чувствовала, что надо впитывать максимум из того, что давала в тот момент жизнь. Больше всего этому способствовала позиция наблюдателя. Очень удобно, знаете ли, было сидеть в своей раковине и глазеть оттуда на всех, переваривая ночами свои впечатления.
***
В общаге на нашем этаже жил Алексей – он учился вместе с Альбиной. Точно не вспомню, как я с ним познакомилась, – наверное, он зашел к ней однажды за учебником или конспектом, соседка меня представила – и он остался минут на тридцать. Я увидела долговязого парня с детским лицом и смешной пушистой прической на голове, в очках и с доброй улыбкой.
Леша отличался от моих однокурсников. Да, мальчики на филфаке – все личности интересные. Особенно таковыми они кажутся, когда ничего не остается, как пристально их изучать – из-за их немногочисленности. Были у нас и ботаны, и сорвиголовы, и отъявленные троечники и прогульщики, и классические журналюги. Но Леша у меня вызывал всегда однозначное впечатление. Вот вы видели в своей жизни гениев? Я – нет, но всегда при таком вопросе вспоминала о Леше.
Нельзя сказать, что Леша постоянно что-то говорил. Он много думал, ходил, погруженный в раздумия. И это было красиво: его взгляд сверлил точку в пространстве, брови были слегка нахмурены, рукой он хватался за подбородок. В общем, красиво, поверьте на слово. Придумав, он делился своими идеями: умно, много, очень интересно и образно. То о художественном произведении, то о научной работе (о которой я слыхом не слыхивала), то о какой-то недавно состоявшейся конференции, то о новом философском течении… А иногда – стихами, красивыми, очень глубокими, философскими, гениальными. С болью. Умел он их и читать.
У него была особенная интонация (проникновенная, убедительная), где нужно – жестикуляция, выразительная мимика. Леша умел смаковать слова, находить в них скрытые смыслы – как настоящий филолог. И никакого снобизма, никакого интеллектуального превосходства – простой, искренний, задумчивый, интересный, общительный.
Но таким он был лишь в общаге или в кругу «своих»... Читать дальше
Написано по материалам системно-векторной психологии Юрия Бурлана
В те годы я с удовольствием впитывала, как губка, все, что поступало в мой мир извне. Это было время какого-то удивительного освобождения. От школы, которую я по сути не любила (недружный класс, безликие учителя). От маленького скучного городка, в котором я знала каждый кружок и танцевально-художественно-театральные студии (они закрывались через месяц-два своего существования). От монотонной жизни по схеме «утро-школа-дом-уроки-спать-утро-школа». Скуку нарушало лишь запойное чтение книг и редкие встречи в компании одноклассников.
Учебу в университете я рассматривала как некий переломный момент в своей жизни. Таковым он, конечно, и стал. Изменились не только быт, лица, город, но и мое ощущение себя – я чувствовала, что надо впитывать максимум из того, что давала в тот момент жизнь. Больше всего этому способствовала позиция наблюдателя. Очень удобно, знаете ли, было сидеть в своей раковине и глазеть оттуда на всех, переваривая ночами свои впечатления.
***
В общаге на нашем этаже жил Алексей – он учился вместе с Альбиной. Точно не вспомню, как я с ним познакомилась, – наверное, он зашел к ней однажды за учебником или конспектом, соседка меня представила – и он остался минут на тридцать. Я увидела долговязого парня с детским лицом и смешной пушистой прической на голове, в очках и с доброй улыбкой.
Леша отличался от моих однокурсников. Да, мальчики на филфаке – все личности интересные. Особенно таковыми они кажутся, когда ничего не остается, как пристально их изучать – из-за их немногочисленности. Были у нас и ботаны, и сорвиголовы, и отъявленные троечники и прогульщики, и классические журналюги. Но Леша у меня вызывал всегда однозначное впечатление. Вот вы видели в своей жизни гениев? Я – нет, но всегда при таком вопросе вспоминала о Леше.
Нельзя сказать, что Леша постоянно что-то говорил. Он много думал, ходил, погруженный в раздумия. И это было красиво: его взгляд сверлил точку в пространстве, брови были слегка нахмурены, рукой он хватался за подбородок. В общем, красиво, поверьте на слово. Придумав, он делился своими идеями: умно, много, очень интересно и образно. То о художественном произведении, то о научной работе (о которой я слыхом не слыхивала), то о какой-то недавно состоявшейся конференции, то о новом философском течении… А иногда – стихами, красивыми, очень глубокими, философскими, гениальными. С болью. Умел он их и читать.
У него была особенная интонация (проникновенная, убедительная), где нужно – жестикуляция, выразительная мимика. Леша умел смаковать слова, находить в них скрытые смыслы – как настоящий филолог. И никакого снобизма, никакого интеллектуального превосходства – простой, искренний, задумчивый, интересный, общительный.
Но таким он был лишь в общаге или в кругу «своих»... Читать дальше
Написано по материалам системно-векторной психологии Юрия Бурлана
особенно тому, что раньше в других людях раздражало
